Уголовный мир любит пафос и надрыв. Любит романтическую позу и сентиментальный сюжет — достаточно послушать блатные песни, чтобы в этом убедиться. А тут никакого пафоса, никакой романтики, сухие протокольные факты: «В мае на Васильевском острове в расселенном доме был обнаружен труп Ильи Векштейна, руки и ноги связаны, рот заклеен, лицо обожжено — явные следы пыток. Экспертиза показала, что ему в рот заливали раскаленное подсолнечное масло. Векштейн — известная в Ленинграде фигура. На место происшествия приехало руководство ГУВД. Накладные на „Мальборо“, подписанные многими директорами трестов и обнаруженные в карманах Векштейна, следствие посчитало серьезной зацепкой. В результате на работников ленинградской торговли было возбуждено около 50 дел по экономическим преступлениям, многих арестовали и осудили, но убийц Векштейна так и не нашли».
Один из этих спортсменов, Евгений Вышенков, побывал «братком», потом успел послужить опером уголовного розыска, потом стал журналистом, заместителем знаменитого директора агентства журналистских расследований — и вот написал «Крышу». Дело даже не в том, что Вышенков отлично представляет быт, нравы, моральные ценности и психологические портреты тех, кто «крышевал» и тех, кто их ловил. С точки зрения журналистской Вышенкову удалось совершить настоящий профессиональный подвиг. Он разыскал ныне живущих ветеранов криминальных войн 90-х, включил диктофон и они ему рассказали все — как начиналось шествие по стране «братков», о главных героях, «теневых мэрах» крупных городов, первой крови и первых миллионах. Это уникальный документ эпохи — исповеди питерской «братвы». Персонажи, о которых до этого мы знали разве что по милицейским сериалам (кстати, лучший из них сделан опять же в Питере — «Улицы разбитых фонарей»), обрели плоть, голос, измерение личных человеческих судеб и частных трагедий.
Кстати, знаете, почему? Потому что Ленинград был единственным крупным городом в опасной близости от капиталистической страны — Финляндии. На контактах с финскими гражданами, которых в Питере называли «турмалаи» или «финики», выросла целая криминальная индустрия — проституция, рэкет, мошенничество, спекуляция, валютные операции. А первым призывом криминального фронта стали бывшие спортсмены, которых в Ленинграде тоже хватало — в городе находились тренировочные базы большинства олимпийских сборных страны.
У книги есть подзаголовок — «20 лет со дня смерти СССР». СССР тут, если разобраться, очень даже при чем. Даром что кровавые деяния персонажей книги вершились уже после его распада. Но примечательно, что почти в каждом монологе есть фраза — «я был почти во всем советским человеком». И это в общем-то не очень противоречит признанию — «я имел отношение к организованной преступности». Экзистенциальных противоречий между этими двумя признаниями нет. Истоки криминальных войн 90-х идут из советского прошлого, времени дефицита, борьбы за нравственность, комсомольских собраний, стенгазет и порицаний за низкую производительность труда. Просто в более поздние времена это приобрело форму разборок, заказных убийств, терок, кидалова, стрелок и прочих прелестей разгульной бандитской жизни. А так — все логично. Ленинград еще до того, как стал Санкт-Петербургом, был криминальной столицей страны.
«Крыша. Устная история рэкета», Евгений Вышенков
обновлено: десять минут назад
Красноярский край, 31 января
«Крыша. Устная история рэкета», Евгений Вышенков
Комментариев нет:
Отправить комментарий